ПРАВДА

14 янвяря 1991 года - Nо 12 (26460) - стр. 3-4

ЧЕМ ГРОЗИТ СТРАНЕ

«школа безработицы» Г.Х. Попова

Что делать? Этот сакраментальный вопрос во всю мощь вновь стоит перед страной. В публикациях Г.Х. Попова, согласно его утверждениям, - ответ на мучающий очень многих вопрос с «объективных – по его же словам, - позиций ученого». Предположим, что позиция объективна, и постараемся проанализировать её, максимально строго воспроизведя его взгляды.

Скажу прямо, я не согласен с Г.Х. Поповым, но хочу посмотреть на его взгляды предельно непредвзято. Общий ответ на вопрос «Что делать?» он подразделяет на десять главных ответов, и все они вытекают из первого главного ответа: «Борьба идёт за то, какой вариант перестройки будет реализован – демократический или аппаратный».

Социалист без идеала

На чём же основываются главные ответы автора? На констатации того, что существуют ныне кризис всей государственной системы, кризис национальный и кризис экономический. А так как кризисы проявились в ЧСФР, в Венгрии, в бывшей ГДР, или, по мнению Г.Х. Попова, везде, то они не случайны и нельзя ограничиться легковесными объяснениями, а «необходимо найти ключ к пониманию всей ситуации с перестройкой». Какой же это ключ? А вот он: «И в свете семидесятилетнего опыта выводов для марксиста может быть два. Первый: попытка строить социализм была преждевременной, не соответствующей уровню развития и производства, и самого человека. Второе: надо – в полном соответствии с марксизмом – привести общество в соответствии с производительными силами и вернуться на столбовую дорогу человеческой цивилизации».

При этом Попов объявляет себя социалистом: «Социалистический идеал – если это не слепая и утопическая вера, а научный факт – это вывод о том, что на определенной стадии развития производства необходимо планируемое обществом хозяйство. Сам я продолжаю считать себя социалистом потому, что, оценивая тенденции развития, вижу, что продолжают расширяться и общая часть экономики, и затраты на социальные нужды со стороны общества. Когда этот процесс достигнет уровня, нужного для социализма как строя, сейчас сказать нельзя. Поэтому честный социалист обязан помочь стране уйти от преждевременного социализма и остаться в партии, защищающей интересы одного из классов. Зачем ради социалистического идеала в очередной раз навязывать что-то экономике и стране? Чтобы в очередной раз оказаться у разбитого корыта?»

Полагаю, что меня никто не упрекнёт в искажении мыслей автора, если я констатирую, опираясь на марксизм, Г.Х. Попов пытается доказать, что так как производство не созрело для социализма, то надо перейти к капитализму, и так как неизвестно, когда производство созреет для социализма, то и осуществление социализма переносится в неизвестно какое будущее. Социалистический идеал превращается в пустую фразу, его осуществимость представлена фактически как недоказуемая. Обращу внимание на многозначительное утверждение честный социалист обязан «остаться в партии, защищающей интересы одного из классов». Последнее сказано действительно реалистически и достаточно откровенно. Г.Х. Попов защищает интересы одного из классов. Таков, по Попову, «ключ к пониманию всей ситуации с перестройкой». И поэтому он, как, впрочем, и его единомышленники, ощущает себя на коне истории. Прогрессивный ход истории, думают они, именно в движении нашей страны к капитализму.

Естественно, капитализм изображается Г.Х. Поповым и остальными так называемыми демократами – как образец, капиталистическое общество – как «нормальное». Это слово неоднократно употребляется автором применительно к капитализму. Естественно также, что иной конечной цели перестройки при этой оценки уровня и характера развития производства быть не может, и важнейшим оказывается вопрос о том, каким путём идти к капитализму, говоря словами Г.Х. Попова, «аппаратным или демократическим».

Так всё же созрело или не созрело производство в нашей стране для социализма? Возможно или невозможно сказать, когда производство достигнет уровня, нужного для социализма как строя? Чтобы ответить на эти вопросы, необходимо определить, что такое социализм. На мой взгляд, и здесь я следую в русле взглядов К. Маркса, Ф. Энгельса и В. И. Ленина, социализм – это общество, в котором господствует общенародная собственность и, значит, планомерная, а следовательно, плановая экономика.

Называя себя социалистом, Попов характеризует социалистическое общество в качестве общества с планируемым хозяйством, но умалчивает об общенародной собственности. Он выделяет лишь управленческий аспект. Это вообще свойственно его представлениям; наше общество он квалифицирует как «бюрократический социализм», опять-таки в качестве определяющей черты выделяя структуру управления. В нашумевших статьях о романе А. Бэка «Новое назначение» он анализировал «административно-командную систему» по существу как автономное от производства образование, так что возникает впечатление, будто только злая воля Сталина привела к её формированию. Попов просто не понимает внутренней связи управления с производством, «механизм» определяющего – в конечном счёте – воздействия производства на управление.

Можно ли быть «наполовину беременной»?

Господство общенародной собственности, планомерного развития хозяйства и, следовательно, плановой экономики может не быть безраздельным, наряду с общенародной возможна и частная собственность. Но социализм сохраняется до тех пор, пока сохраняется пусть и не безраздельное господство народной собственности. Устранение господства общенародной собственности есть гибель социализма.

Вернусь, однако, к вопросам: возможно или невозможно сказать, когда производство достигает уровня, нужного для социализма как строя? Созрело или не созрело производство в нашей стране для социализма?

От чего зависит, чем определяется общественная собственность на средства производства? Непосредственно общественным характером средств производства. Непосредственно общественный характер средств производства образуется тогда, когда создаётся единая технологическая система производства, когда различные элементы производственной системы связаны единым технологическим процессом. Например, предприятие, выпускающее локомотивы, технологически связано со множеством других предприятий. И если на это предприятие не поставляет, скажем, медную проволоку завод, её изготовляющий, потому что он нашёл более выгодный рынок, то производство локомотивов остановится. Следовательно, со временем, нарушатся железнодорожные перевозки и т.д.

Когда общественный характер производства начинает играть решающую роль в народном хозяйстве страны? Тогда, когда решающую роль в хозяйстве приобретает крупная промышленность, когда образуется технологический процесс крупнопромышленного производства. Конечно, непосредственно общественный характер производства есть процесс, который проходит разные стадии. И пока он не достиг стадии зрелости, разные отрасли народного хозяйства в разной степени готовы или не готовы для общенародной собственности.

Когда общественный характер производства станет безраздельно господствующим во всём народном хозяйстве, тогда исчезнет и необходимость говорить об общенародной собственности, ибо о ней можно говорить в случае наличия того или иного вида необщенародной собственности. Следовательно, пока непосредственно общественный характер производства не созрел – а его созревание действительно очень длительный процесс, - пока все средства производства не объединились единой технологической системой, сохраняется возможность как существования социализма, так и существования капитализма. Причём социализм – в чистом виде как строй – опирается в своей специфике главным образом на растущий непосредственно общественный характер производства, а капитализм – на частный характер производства. Но вместе с тем оба противоречивы: при социализме сохраняется и частный сектор производства, при капитализме – и притом логикой его собственного развития – формируется непосредственно общественный характер производства.

Из сказанного следует и решение вопроса о рынке. Господство рынка, господство товарно-денежных отношений есть капитализм. Ибо подлинное господство рынка означает, что товаром становится всё, в том числе и компоненты производства: средства производства и рабочая сила. При социализме рынок не только возможен, но и необходим там, где производство не приобрело непосредственно общественный характер.

Некоторые говорят, что рынок либо есть, либо его вообще нет. Дескать, нельзя быть наполовину беременной. Но ведь и рабовладельческое, и феодальное, всё послепервобытное докапиталистическое общество как раз и было «наполовину беременным», товарно-денежные отношения существовали, но не господствовали. Товарно-денежные отношения возникают до капитализма и только при капитализме достигают господства.

Таким образом, пути, называемые Г.Х. Поповым аппаратным и демократическим, но ведущие, по его верному убеждению, к одному и тому же результату, - к «нынешнему уровню человеческой цивилизации», - пути движения к капитализму. Социалистический путь он вообще не рассматривает. Социалистический же путь заключается в признании несостоятельным полного огосударствления как левизны, как несоответствия достигнутому уровню производительных сил. Разгосударствление необходимо там и постольку, где и поскольку не образовался непосредственно общественный характер производства, но оно недопустимо там и постольку, где и поскольку производство имеет непосредственно общественный характер. Необходимо соблюдение меры разгосударствления его характера и способов.

Опять альянс против народа

В связи со сказанным встают вопросы. Какое у нас общество? Можно ли его охарактеризовать, как его характеризует Г.Х. Попов, в качестве «бюрократического социализма»? Кому выгоден капиталистический путь и кому социалистический? Слово «бюрократический» обозначает характер управления. Много говорили и говорят, писали и пишут, что бюрократия в нашей стране превратилась в класс, поэтому, якобы, и верно такое определение, как «бюрократический социализм». Но если бы бюрократия превратилась в класс собственников, то следовало бы охарактеризовать такой строй как государственный капитализм. Представление о бюрократии как слое, классе собственников, в полном владении, пользовании и распоряжении которых находится государственная собственность, по-видимому, признаётся и Г.Х. Поповым. И в то же время специфику «аппаратного пути перестройки» он видит в превращении аппарата из слуги народа в собственника: «Народ должен заплатить аппарату за то, чтобы этот аппарат остался в качестве руководителя и в новом обществе (читай: капиталистическом. - В. В.), но уже не в роли слуг народа, а в роли собственников и менеджеров».

Следовательно, до такой «перестройки» аппарат – не собственник, а управляющий. Но если бюрократы в «бюрократическом социализме» - не собственники, а слуги народа, то выходит, в соответствии с утверждением самого Попова, что они – слуги народа, который, следовательно, и есть собственник. А ведь именно то обстоятельство, что при социализме управленцы, хотя и пользуются особыми благами, привилегиями, но не являются собственниками, порождает среди определенной коррумпированной части их стремление к капитализму. И совсем другой вопрос: плохие или хорошие это слуги, честные или нечестные, использующие своё положение в корыстных, в преступных целях или нет?

Ставить вопрос о полном разрушении административно-командной системы бессмысленно. Это либо добросовестная утопия, либо обман – попытка заменить одну администрацию другой. Без администрации, без исполнительной власти с армией, с правоохранительными органами, с органами государственной безопасности ни одно государство в мире не может существовать. Государственное управление без угрозы применения насилия или применения насилия в случае государственной необходимости не может сохраниться. И Попов по сути дела признаёт это, ибо он ратует за сильную административную власть. Весь вопрос не в том, должно ли государство применять в случае необходимости насилие (если государство не применяет в этих случаях насилие, то оно разваливается и возникает на его месте другое государство или другие государства, которые опять-таки без необходимого насилия или угрозы насилия существовать не могу), а в том, против кого направлено насилие.

Против кого направлена перестройка, осуществляемая коррумпированной частью аппарата и теневыми дельцами, это ясно. А против кого направлен «демократический вариант перестройки», предлагаемый Поповым? С одной стороны, по его утверждению, он осуществится ради масс населения. Так, Г.Х. Попов пишет, что демократический вариант даст каждому простому человеку возможность пробиться в предприниматели, и «все талантливые силы народа будут иметь шанс реально немедленно включиться в дело, в подъём экономики, в возрождение страны». При этом фактически он играет на иллюзии, будто все, способные к бизнесу, пробьются в предприниматели, и то ли не знает (что непростительно), то ли делает вид, что не знает (а это тоже непростительно): сильнейшая конкуренция, к которой Г.Х. Попов призывает, это стихия, и её неизбежный результат – разорение большинства мелких собственников.

Сколько граждан США получило землю по закону Линкольна после победы Севера над Югом? А сколько осталось ныне? Пять процентов. Всего-то. Это разве не раскрестьянивание? Зачем же создавать иллюзию, будто все или большинство, если наделение землёй в частную собственность станет массовым, так и останется из поколения в поколение со своим клочком земли? Разорение большинства из них при капитализме, при частной собственности на землю неизбежно. А в промышленности? Рано или поздно произойдёт образование капиталистических монополистических объединений, которые и будут господствовать как над наёмными работниками, так и над мелкими предпринимателями. Зачем создавать иллюзию, будто на Западе мелкие фермеры и владельцы мелких предприятий независимы? Они находятся в жесточайшей зависимости от крупного капитала и непосредственно и опосредованно.

Отчётливо отнюдь не демократическая направленность проявляется в разделе «стратегия демократических сил». Вот читаем: «Опора на все слои трудящихся неизбежно вызовет крен в сторону уравнительности, заставит забыть о социальной защите как таковой, без учёта рыночных механизмов. В такой ситуации трудно развивать частное предпринимательство, конкуренцию, беспощадно вести курс на обучение в школе безработицы навыкам эффективного труда».

Почти открыто сказано, и всё же не совсем. «Демократический вариант» соответствует интересам не просто «не всех слоёв народа», он не соответствует интересам подавляющего большинства народа, того большинства, которое будет проходить действительно беспощадный курс обучения в школе безработицы. И если страна пойдёт по пути господства рыночных отношений, то никакие меры социальной защиты, никакие гении экономической мысли не спасут большинство народа от этой беспощадной «школы».

Кто заказывает музыку?

Те, кто толкает страну на капиталистический путь, постоянно кивают на развитые капиталистические страны – США, Швецию и т. д, как на рай земной. Но они скрывают или искажают по крайней мере два фундаментальных обстоятельства.

Первое. При господстве рынка невозможно народовластие. В развитых капиталистических странах реальной властью обладают, господствуют в экономике и политике не народы, а транснациональные корпорации (ТНК). В 80-е годы усилилась тенденция к объединению ТНК, и образованию глобальных союзов. Особенно характерно формирование тройственного союза американской АТТ, японской «Тосиба» и западноевропейской корпорации «Оливетти». Пусть читатель вспомнит, не встречался ли он кое-где и совсем недавно со словом «Оливетти»! И разве не верна поговорка: «Кто платит деньги, тот заказывает и музыку»?

Кто правит бал, например, в США? Один процент богатейших семей владеет 62 процентами всех акций. Лишь 0,5 процента семей – самые богатые люди в стране, извлекающие огромные доходы преимущественно из владения акциями. Но даже среди них далеко не все осуществляют экономический контроль. Только небольшая часть из этих 0,5 процента семей совмещает «в себе владельцев национального богатства страны и его распорядителей». (см. «Экономика зарубежных стран», М., 1990).

Убедиться в цене россказней о развитых капиталистических странах читатель может, прочитав, например, книгу американского автора Майкла Перенти «Демократия для немногих». Именно для немногих. Всеобщие выборы, о которых печётся Г.Х. Попов, - лишь ширма, если средства массовой информации находятся в руках немногих, если у них и денежные средства для проведения избирательной кампании, если широкие слои потеряли веру в благоприятные для них изменения и уклоняются от выборов.

Второе обстоятельство. Обыватель заворожен уровнем жизни в развитых капиталистических странах. Но мало кто из этих людей знает или способен воспринять то, что капитализм есть мировая система. Развитые капиталистические страны эксплуатировали в своё время колонии и ныне эксплуатируют неоколониальные страны. Возможности «подкупа» своего населения крупным капиталом значительно больше, чем в XIX веке или начале XX века. Почти никто у нас не сравнивает нашу жизнь с жизнью в эксплуатируемых развитыми капиталистическими странами неоколониальных странах. Между тем наша страна, идя по капиталистическому пути, безудержно открывая окна и двери для иностранного капитала, придёт скорее всего к неоколониальной зависимости, ибо в конкуренции побеждает сильнейший. А не войдёт в число эксплуатирующих стран, залезет в такие долги, когда всего нашего экспорта не хватит для уплаты только процентов по займам.

Следует помнить о том, что в этом зависимом мире каждые три дня только детей моложе 5 лет умирает столько же, сколько погибло от каждой из бомб, сброшенных на Хиросиму и Нагасаки... А те, кто умирает позже, страдают от тяжёлых последствий недоедания и голода, не только сокращающих жизнь, но и пагубно влияющих на умственное и физическое развитие десятков миллионов людей. В «третьем мире» ежегодно от эксплуатации развитыми капиталистическими странами, от её последствий умирает столько же людей, сколько погибло во второй мировой войне. В своей книге «Иметь или быть» известный американский философ Эрих Фромм делает вывод: внутренняя логика современного капитализма ведёт к наступлению фашизма. Распространение представлений о крупном капитале как о добром дядюшке, который ночами не спит, думая о том, как нам помочь, - либо невежество, либо подлый обман.

Таким образом, «демократический вариант перестройки» Г.Х. Попова, как и критикуемый им «аппаратный вариант», толкает страну к капитализму, который будет для большинства населения нашей страны не просто словом, «идеологическим ярлыком», но жестокой реальностью.

В заключение замечу, что в варианте Попова не случайно очень много внимания уделено созданию сильной административной власти, так как выучить массы людей «в беспощадной школе безработицы» без широкого применения насилия будет невозможно. А чего стоят его варианты «демократической» федерализации? Они сулят обернуться таким масштабом национальных распрей, по сравнению с которыми нынешние превратятся в ничтожную мелочь.

Словом, программа Г.Х. Попова грозит стране немыслимыми бедствиями, открывая дорогу к власти в нашей стране как нарождающемуся внутри, так и иностранному капиталу.

В. ВАЗЮЛИН

Доктор философских наук,

профессор

г. Москва